Дукованы - это последний шанс дать толчок развитию атомной промышленности в Чешской Республике, - говорит глава ŠKODA JS г-н Крчек

HN: Многие компании испытывают проблемы в связи с коронавирусом. Как вы справляетесь с нынешней ситуацией?

Я должен сказать, что заболевших пока немного, в целом у нас около 15 положительных сотрудников с легким течением болезни. Пока это не влияет на работу компании.

HN: В первую очередь вы - экспортная компания. У вас есть возможность сейчас выезжать за рубеж?

Определенные ограничения, конечно, есть. К счастью, на нас распространяются исключения для критической инфраструктуры, поэтому, если мы получим приглашение в Украину, мы можем поехать туда после сдачи теста. Но коронавирус является проблемой и усложняет работу над многими проектами. Например, в настоящее время мы работаем над проектом, который предполагает встречи наших специалистов и специалистов из Словении, России и Украины на территории третьего государства. Это почти непреодолимая задача.

Весной эти ограничения были более строгими, чем сейчас. Проблема не только в самих ограничениях в передвижении, но и, например, в предложении авиакомпаний. Еще в июле у меня была встреча в Риме. Но вместо однодневной поездки потребовалось три дня, потому что самолет вылетал туда в понедельник и обратно в среду. Или, скажем, у нас есть заказы в Армении, но добраться туда действительно очень сложно.

HN: Коронавирус как-то повлиял на ваши заказы?

У нашей отрасли большая инерция. Наши заказчики - это в основном энергетические компании, а проекты рассчитаны на три, четыре и более лет. Контракты и тендеры пока никто не отменял. Но если наши клиенты начнут пересматривать свои инвестиционные планы, например, через год-два может оказаться, что таких возможностей меньше.

HN: Может ли кризис принести новые проекты?

Скорее всего, нет. Но я думаю, что это может помочь взглянуть на энергетическую самодостаточность под другим углом. Вспомним ситуацию, которая была весной вокруг средств защиты. Наконец, каждое государство решало свои проблемы самостоятельно, иногда с помощью весьма нестандартных мер, например, запрета на экспорт. В связи с этим я хочу припомнить запланированный проект пятого блока в Дукованах. Инвестор, то есть компания ČEZ должна думать, кто будет не только строить блоки, но и поставлять сервисное и техническое обслуживание оборудования. Сегодня сервисное обслуживание атомных электростанций в Чехии обеспечивают чешские компании. Поэтому, хотя мы и закрыли границы весной, на ČEZ это не отразилось. Но если бы обслуживание на 20-30 процентов зависело от иностранных предприятий, то это, наверное, было бы затруднительно.

HN: Вы имеете в виду, что ČEZ должна выбрать реактор, с которым знакомы чешские компании? В Чехии пока есть только ВВЭР российского типа…

Проблема в другом. Предположим, что вы компания XY, которая выиграла тендер. Если инвестор не будет оказывать на вас давление, чтобы вы передали обслуживание местным компаниям, вы сами никогда этого не сделаете. Атомный бизнес не заканчивается строительством электростанции. Сюда входят 30, 50, 60 лет инвестиций, техническое обслуживание, реконструкции, сервисное обслуживание и многое другое. Сегодня обслуживание чешских реакторов стоит от трех до четырех миллиардов в год.

HN: То есть, дело не в технологии, а в том, как будет подписан контракт.

Конечно. Сегодня мы также обслуживаем оборудование, которое не производили. Но, как чешская компания, вы должны иметь возможность выполнять такое обслуживание. На данный момент у нас есть заказы в Чехии, Венгрии, Украине и Армении. Да, это технологии типа ВВЭР, но мы уже работаем, например, с EDF, для которой будем поставлять внутренние части реакторов для их британской электростанции Hinkley Point C.

HN: Вы сотрудничали с кем-нибудь еще? Например, с «Росатом»?

Больше всего мы сотрудничали с этой компанией в тендере на достройку 3-го и 4-го энергоблоков Темелин (ČEZ отменила тендер в 2014 году - прим. ред.). Мы также исторически сотрудничали с Westinghouse, например, производили для них детали для топливных элементов. К нам обратились все претенденты на участие в возможном строительстве АЭС Дукованы. Некоторые до сих пор видят в нас компанию, которая «только» поставляет оборудование для атомных электростанций. Но с 2002 года мы значительно расширили сферу деятельности. Половина нашего оборота приходится на инжиниринг, четверть - на обслуживание и четверть - на производство. К примеру, мы являемся одним из основных партнеров достройки словацкой АЭС Моховце. В этом случае это не только поставки, но и управление проектами, сборка, запуск в эксплуатацию…мы не являемся чисто производственным предприятием.

HN: В Чешской Республике после тендера на Темелин обанкротился ряд энергетических машиностроительных компаний… Могут ли чехи еще строить атомные электростанции?

У нас есть одно огромное преимущество перед другими странами, которые рассматривают возможность строительства атомных блоков. Мы практически сами построили, изготовили и запустили наши электростанции. Если вы посмотрите на Дукованы или Темелин, 90 или 95 процентов оборудования было произведено в Чехословакии или Чехии. То, что мы построили эти блоки здесь и строим сейчас Моховце, а также обслуживаем эти блоки, помогает нам сохранить мастерство и знания. Если мы не построим новый блок здесь у нас, мы все равно сможем осуществлять эксплуатацию, но постепенно потеряем строительное ноу-хау. Тогда я бы уже перешел в разряд скептиков, которые утверждают, что чехи больше не умеют строить атомные электростанции.

Что касается возможностей чешской промышленности... Компания ŠKODA JS сотрудничает с 264 чешскими компаниями. Они поставляют нам материалы, услуги, инжиниринг. Уже это число показывает, что отрасль не мертва. Сравнивать мощность Škoda тогда, в 80-х годах, и сейчас, не совсем правильно. Но это зависит от возможностей, которые предлагает рынок. Например, несколько недель назад появилась информация, что поляки хотят построить шесть атомных блоков. Я не буду рассуждать о том, как это будет происходить, но тот, кто их будет строить, несомненно, откроет огромные возможности для чешской ядерной промышленности.

HN: Мы все еще можем строить?

Я начал изучать атомную энергетику в 1990 году. В 1996 году я, как сотрудник ČEZ, оказался на АЭС Темелин, а когда в 1999 году начался запуск, я был руководителем отдела тестирования вспомогательных технологических систем. На первом блоке в управлении первичного контура нас было восемь человек, шестеро были моложе 30 лет. А двум «ужасно старым» коллегам было около 40 лет. Конечно, там были коллеги, например, со стороны поставщиков, у которых был опыт, полученный при строительстве АЭС Дукованы. Почему я об этом говорю. Если эта отрасль получит определенную перспективу, у нас еще будет достаточно времени сделать так, чтобы молодежь хотела получать образование в этой области.  Тогда мы сможем развивать кадровый потенциал, пригодный для строительства и запуска. Но у нас есть последний шанс дать толчок этой отрасли. Если проект новой АЭС снова остановится, то боюсь, что через 15 лет у нас этого потенциала больше не будет.

HN: Не потеряли ли мы какое-либо ноу-хау безвозвратно?

Давайте копнем глубже в историю. Решение о том, что Чехословакия пойдет по пути мирного использования ядерной энергии, было принято в 1956 году. Два года спустя была сформирована первая группа конструкторов, которые приступили к разработке первого реактора A1 в Ясловских Богуницах. Реактор был запущен в 1972 году, хотя тогда его эксплуатация была не совсем беспроблемной (в 1976 и 77 годах произошло две ядерные аварии - прим. ред.). Так что наши деды начали с чистого листа и через 14 лет запустили действующую электростанцию. Мы с нуля не начинаем. У нас все еще есть сильное поколение тех, кому сейчас 50, которое запускало Темелин и сейчас работает над Моховце.

HN: Вы неоднократно упоминали Моховце. Это скорее устрашающий пример того, как нельзя строить блок. Огромная задержка, многократно превышенный бюджет.

Но сейчас я буду говорить о технологиях, не хочу комментировать организацию работы. С точки зрения технического уровня это флагман чешской атомной индустрии.

HN: Весной в Словакии полиция выдвинула вам обвинение, якобы из-за использования некачественных труб.

Есть подозрение, что в документации по свойствам материала труб были несоответствия. Сейчас это расследуется. Но мы проанализировали эти материалы и выяснили, что на третьем блоке нет необходимости менять даже метр трубопровода.

HN: Строительство Моховце постепенно подходит к концу. Какие еще рынки важны для вас? Украина?

Помимо Украины у нас есть контракты в Венгрии, мы работаем над проектами примерно в 10 странах. В Украине мы сейчас очень интенсивно ведем переговоры с Энергоатомом, оператором украинских атомных электростанций, о завершении строительства третьего и четвертого блоков Хмельницкой АЭС. Эта тема снова актуальна по прошествии пяти лет, но весь проект только начинается.

HN: В качестве кого вы бы там участвовали?

В качестве поставщика оборудования ядерного острова.

HN: Ранее в СМИ сообщалось, что достройка может стоить до 60 миллиардов крон. Какая часть выпала бы на вашу долю?

Сейчас мы находимся на начальной стадии оценки состояния оборудования, которое уже было нам поставлено до выхода из проекта в 1991 году. Первоначально предполагалось, что хмельницкая электростанция будет иметь четыре блока, как и Темелин. Два были построены, строительство остановилось, когда третий блок построили на 60-70 процентов, а четвертый - примерно на двадцать процентов. Сейчас мы обсуждаем возможность достройки третьего блока, и тогда станет ясно, стоит ли завершать четвертый.

Некоторые цифры можно будет озвучить только после оценки состояния оборудования. В настоящий момент это были бы просто предположения. Посмотрим, в каком состоянии будет оборудование и документация, что можно будет использовать, а что нельзя, и от этого будет отталкиваться сумма возможного контракта».

Франтишек Крчек (48)

Окончил машиностроительный факультет Технологического университета Брно по специальности «Машины и оборудование для тепловой и атомной энергетики». В 1996 году присоединился к компании ČEZ для участия в работах на строящейся атомной электростанции Темелин.

В 2008 году начал работать в ŠKODA JS на должности начальника строительной площадки на электростанции Темелин. В 2013 году стал директором подразделения Servis JE, а в 2018 году - членом совета директоров компании. С 2020 года является генеральным директором и заместителем председателя совета директоров. Франтишек Крчек женат, имеет двоих детей.

ihned.cz, 3. 11. 2020, Петр Лукач

Прочие новости